Судьба газеты "Громада"

9 июля 1989 года состоялось учредительное собрание Черниговской региональной организации Народного Руха Украины за перестройку. Было принято решение об учреждении своего печатного органа.

Редактором был избран журналист Виталий Москаленко. Газета "Громада" просуществовала пять лет. Редакция "ВВ" связалась с Виталием (vm@public.kherson.ua). Публикуем его рассказ:

И пало зерно в землю

Газета "Громада" - одно из первых демократических изданий в Украине начала 1990-х годов, которое не контролировала власть. Истоки феномена "Громады" берут начало в известной "перестройке".

В 1988 году было создано одно из первых в Украине Черниговское отделение Всесоюзного культурно-просветительского общества "Мемориал", которое декларировало своей целью борьбу с наследием культа личности Сталина. "Мемориал" относился к так называемым неформальным организациям. Инициаторами создания этой организации в Чернигове были преподаватель пединститута Виталий Ростальной и пишущий эти строки. В то время я уже был журналистом со стажем и работал корреспондентом областной газеты "Деснянська правда" (закончил факультет журналистики Киевского госуниверситета).

В действительности, "Мемориал" сеял зерна демократии в советском обществе. Я издал два номера (печатал под копирку на пишущей машинке) информационного бюллетеня нашей организации под названием "Зерна". Тираж - 50 шт. Эпиграфом были слова из Евангелия от Матфея: "Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода". "Зерна" растаяли в круговерти тех дней - не сохранилось ни одного экземпляра. Как знать, может быть, они и принесли "много плода"...

На снимке Виталий Москаленко в 1988 г.

Это было время, когда коммунистическая ортодоксия душила появившиеся ростки оппозиции. Расправилась власть и с Борисом Ельциным. Дорога в СМИ для него фактически была закрыта. Интерес людей к политической фигуре Ельцина тогда был огромен. В Москве, 12 сентября 1988 года, я взял интервью у Бориса Ельцина. Когда мы прощались, он сказал:

- Вы первый журналист из Украины, который отважился на встречу со мной.

 Оказалось, что и последний... А дальше было так. Вызывает меня на "ковёр" тогдашний редактор "Деснянки" И.И. Музыченко. Захожу. Он сидит красный, словно вареный рак, начинает кричать, что я "американский журналист"(?), что меня сошлют на Колыму, зачем я распространяю интервью с этим Ельциным.

Иван Ильич был участником перестройки в когорте лигачевцев - такова была позиция Черниговского обкома КПУ. В пику я повесил в своем рабочем кабинете портрет Генсека КПСС С. Горбачева - попробуй, прикажи снять. Начали меня выживать из редакции. И то не так, и другое плохо. К тому же "некто в сером" стал допытываться у соседей о моём образе жизни. Пришлось уволиться "по собственному желанию". Принял меня на работу инженером отдела рекламы Черниговского коммерческого центра (относился к облснабсбыту) директор Александр Иванович Меркулов (беспартийный). В центре я занимался подготовкой к печати рекламной газеты. Дело было новое, незнаемое. Вопрос вопросов: как получить разрешение на его издание? В республиканском управлении по печати мне удалось непостижимым образом уговорить чиновника дать "добро" на выпуск одного номера. Так в истории и остался единственный номер рекламной газеты "Успех".

Александр Иванович не раз мне говорил, что на него "давят", мол, убери из центра "руховца" Москаленко. Он отказывался. Тогда его призвали на военные сборы и отправили в Чернобыльскую зону. А.И. Меркулов трагически погиб. И.о. директора поставили "правильного" коммуниста Владимира Пицуру. Этот мне заявил: "Есть указание тебя уволить - пиши заявление по собственному желанию. Согласишься - в качестве премиальных две зарплаты выплачу". Я ни в какую. Пришлось от меня избавиться "в связи с сокращением численности (штата) работников" - так записано в трудовой книжке. Устроиться по специальности в Чернигове не было никакой возможности. Так я стал безработным.

В ГОРНИЛЕ "САМИЗДАТА"

9 июля 1989 года состоялось учредительное собрание Черниговской региональной организации Народного Руха Украины за перестройку. Без связи, как говорится, с массами, т.е. без своей газеты любая политическая организация обречена на прозябание. На учредительном собрании по моему предложению было принято решение издавать свою "самиздатовскую" газету. Тогда к нам уже доходили отдельные номера нелегальных общественно-политических газет, напечатанных на гектографе. Меня избрали членом исполкома и редактором будущего печатного органа. Предлагались различные названия газеты. Мне понравилось "Громада" - емкое, звучное. Я не раз ездил в Киев в поисках, где бы взялись (за деньги, разумеется) печатать нелегальную газету. Никто не рискнул.

Связался с москвичами. Мне говорят: "Можно печатать только в Литве". Еду в Вильнюс, обращаюсь в штаб народного фронта "Саюдис". Меня отправляют в институт физики: "Там найдете Пятраса Вайтекунаса - он занимается прессой". Пятрасу за тридцать, доцент. Кабинет у Пятраса завален пачками самиздатовских газет. Вижу - самиздат Москвы, Ленинграда, Южно-Сахалинска, Новосибирска. Здесь печатались все так называемые неформальные газеты Советского Союза. Итак, где напечатают "Громаду", по какой цене - определено.

Возвращаюсь в Чернигов готовить первый номер. Технически это выглядело так. Гранки (колонки) материалов печатались на пишущей машинке, затем наклеивались на листе бумаги (макет) определенного формата. В типографии с оригинала делались формы, с которых и тиражировалась газета. Я хорошо печатал на пишущей машинке. Попросил одну девушку написать заголовки - у меня на это "руки не стоят". Через пару недель первый номер "Громады" был готов к печати. Оставалось собрать деньги, чтобы его напечатать. Расценки были таковы: 30 копеек напечатанный лист формата А-3. В газете два листа (шесть страниц). Тираж - 1000 экземпляров. Нужно было 600 рублей заплатить типографии.

Это были немалые по тем временам деньги. А еще были необходимы деньги на проезд, на питание. Я же был безработный... Сбрасывались в "шапку" все активисты, еще собрали на заводе автозапчастей 120 рублей. С большими потугами наскребли около 500 рублей. Остальные доложил я, и поехал с макетом в Вильнюс. Думалось, что вернусь с готовой газетой. Но не тут-то было. Пятрас говорит, что небольшая институтская типография загружена заказами под завязку. "Оставляйте макет и звоните. Я скажу, когда можно будет приехать". Проходит неделя, вторая - наш заказ не готов. А время не терпит - нужно сообщить народу о создании НРУ, рассказать, за что борется наша политическая организация. Пишу письмо председателю "Саюдиса" Витаусу Ландсбергису, прошу помочь напечатать газету. Скоро ко мне домой позвонили из Вильнюса: "Приезжайте, заказ выполнен". За окнами начало сентября.

(На снимке первый номер самиздатовской газеты "Громада")

Я знал, понимал, что газета - это основное в деятельности нашей политической организации, а потому власть приложит все усилия, чтобы не допустить ее появление. У меня не было никакого сомнения, что в организацию внедрены "стукачи", что за мной следят. Решили, что за газетой поедет "втихую" Валерий Сарана, а я буду активно "светиться" в городе - отвлекать внимание "компетентных органов". Валерий поехал, проходит время, стало известно, что он вернулся, а газеты нет. Через несколько дней появляется какой - то юноша с половинным тиражом (500 экз.) первого номера "Громады".

Валерий объяснял, что его по дороге домой задержали "люди в штатском". Автобус остановили за Репками. Валерия высадили. Газету забрали. Группу захвата возглавлял начальник местного КГБ Финогенов. Так как весь тираж было тяжело везти (это две пачки по 500 экз., общий вес около 12 кг), Валерий разделил его на две части. Одну, которую вез, у него реквизировали, вторая - находилась в камере хранения. За ней и ездил паренек. Странная, запутанная история, но, как бы там ни было, первый номер нашей газеты таки попал к читателю. Мы ликовали!

Я подготовил второй номер "Громады". За напечатанной газетой поехали в Вильнюс вместе с Виталием Ростальным. За нами был "хвост" - 3-4 агента. Маскировались они неумело - мы их вычислили. Подслушали, как один из них что-то говорил о нас проводнику. В Вильнюсе забирать газету отправились к полдню. Литовские коллеги разводят руками: "кто-то" ночью украл газету со склада - это был частный гараж. Понятно, почему за нами был такой пушистый "хвост". Вернулись домой обескураженные, с одним экземпляром "Громады" №2.

 Я сказал себе: "Ну, господа - демократы, так дело не пойдет, нужна основательная конспирация. Отныне газету я полностью беру в свои руки". После этого случая только Виталий Ростальной знал, когда я отвожу макет нового номера, когда забираю готовый тираж. Сознаюсь, что революционная романтика, азарт борьбы заполонили меня. Свои сбережения, которые я "нагорбатил" на Сахалине, работая в море матросом, вложил в газету. От нашей организации НРУ мне больше не давали ни копейки "на газету", благо, помогали распространять. Были у меня и, так сказать, свои распространители - они имели процент с продажи. "Самиздатовская" газета "раскрутилась", стала рентабельной, Она даже кормила своего редактора - издателя.

 "Громада" была постоянно в поле зрения КГБ. Меня (редактора) "пригласил для беседы" заместитель прокурора области - требовал объяснить, на каком основании издается газета. Я сказал: "Правовая основа издания "Громады" - это статья 60 Конституции СССР и 40 Конституция УССР, которые гарантируют гражданам свободу слова и печати". Впоследствии я переговорил с народным депутатом СССР и УССР В. Яворивским, нардепом УССР от Черниговщины С. Семенцем - они согласились стать членами редколлегии редакции газеты "Громада". По большому счету, это была фикция, которая в какой-то степени защищала газету от прямых "наездов" местных властей. Со мной встречался секретарь обкома Компартии Украины по идеологии Владимир Половец. Предлагал "сотрудничать". Реально, против "Громады" велась борьба почти все время ее существования. Я до сих пор не могу понять, почему меня не прибили где-нибудь "в тёмном углу". Ну, напали хулиганы, или попал под машину... Да мало ли чего можно было устроить.

 Когда приходило время печатать газету, я просто исчезал из Чернигова. Чтобы запутать следы, ехал в Вильнюс через Киев, бывало через Москву. Поезд приходил из Украины в Вильнюс в два часа ночи. Приходилось "кимарить" на вокзале, устроившись так-сяк на жесткой лавке. Я вспоминал, как в студенческие годы именно на этом ж/д вокзале коротал остаток ночи, когда ездил в Каунас смотреть картины Чюрлёниса. В 6.00 открывался вокзальный буфет. Возьмешь сосиску, чашечку кофе, перекусишь - и в город. Слоняешься до 8 - 9 утра, пока не появится на рабочем месте Пятрас (в дальнейшем к печати нелегальных изданий подключились различные дельцы). Отдаешь заказ - и свободен до вечера, обратный поезд где-то в 20.00. Хорошо, если погода позволяет гулять. А если дождь, слякоть, снежное месиво… Зябко, ноги мокрые.

Я шел в библиотеку. Читал до одури газеты, журналы. Иногда приходилось оставаться в Вильнюсе на сутки-другие. Свободного времени валом. Я побывал практически во всех музеях, ходил в театр, осматривал храмы. Купил здесь известную многим в Чернигове символическую кепку - расцвеченную синими и желтыми квадратиками. Ночевал то у Пятраса, с которым заприятельствовал, то на квартире у черниговских земляков. Пятрас подарил мне свою картину - он еще был и художником. Эта небольшая картина с уникальным сюжетом (черный квадратик на фоне зимнего пейзажа) висит у меня в комнате. Благодаря Пятрасу я побывал на заседании Литовского Сейма, как спецкор из Украины. Сейчас Пятрас Вайтекунас (слышал по радио) какой-то министр в Литве.

Периодичность "Громады" определялась по мере поступления актуальных материалов, получалось не реже одного раза в месяц. Максимальный тираж "Громады" достигал 3000 тыс. экземпляров. Это уже был вес на две руки. Приходилось переносить частями. Самое трудное и рискованное - доставить напечатанный тираж в Чернигов. Бывало, для маскировки прятал пачки отпечатанной газеты в коробку из-под телевизора. Виталий Ростальной знал, когда я возвращаюсь с газетой - меня встречали на вокзале.

Однажды мы решили разыграть "органы". Шумно поехали с Ростальным в Вильнюс за газетой. С собой взяли два больших чемодана. В действительности мы отвезли макет номера. Возвращаемся, а на вокзале в Чернигове нас встречает группа людей, человек 10 -12. Представились членами рабочего отряда охраны общественного порядка. Разумеется, никаких удостоверений не показывали. Взяли нас под руки и препроводили каждого в отдельности в автомобили. Повезли в глухие закутки. Там эти "рабочие" открыли чемоданы и обнаружили в них несколько номеров русскоязычной газеты "Согласие", которые зачем-то изъяли. С кривыми улыбками отдали чемоданы и уехали.

"Пролетели", ребятушки! Добираться каждому из нас домой пришлось, как придется. Номера машин записали. Они оказались фальшивыми. Мы написали по этому факту заявления в Генеральную Прокуратуру СССР, в милицию. Местные прокуроры объяснили, что на нас "напал рэкет". Приходил сотрудник линейного отдела милиции и откровенно просил: "Ребята, заберите свои заявления. Мы же все понимаем, кто вас "брал".

То, что мой телефон слушают, установили просто. Валера Сарана должен был ехать в Литву на форум украинства. Сговорились разыграть комедию. Валера едет "пустой", а мы по телефону с Виталием Ростальным обсуждаем, что Сарана повезет макет газеты. Больше об этом никто не знал. Только поезд прошел Репки и попутчики Валерия по купе отправились в туалет переодеваться, как врываются трое. "Отдай по-хорошему то, что везешь", - стал требовать один свистящим шепотом. "Да, что вы хлопцы, ничего я не везу, можете посмотреть…". Провели мы кагэбешников на мякине! Обратились по этому поводу с заявлением в КГБ СССР. Приезжал проверяющий из Москвы. Разумеется, что факт прослушивания телефонов не был установлен.

Еще интересный момент. Звонит ко мне Ростальной: "Приехали ребята из района, пьем пиво, говорит - приходи". Я пришел, выпил пиво, взял том "Бюллетеня оппозиции" Троцкого и отправился домой. Только перешел дорогу, как возле меня (мост через Стрижень) останавливается легковушка. Из нее выходит двое. Один толкает в плечо - явно пытается спровоцировать драку. Я понимаю, что к чему и не поддаюсь на провокацию. Меня сажают в авто и везут в медвытрезвитель. Дежурный врач попался порядочный, осмотрел меня и говорит: "Это не наш клиент". Вынуждены были отпустить. Зато в "Десняській правді" (21.10.1989 г.). появился пасквиль "Ішов козак по місту", в котором расписывалось, как милиция задержала редактора газеты "Громада" в нетрезвом состоянии. Автор подводил читателей к мысли, мол, вот вы покупаете эту газету, а редактор за ваши денежки пьянствует. Примитивная провокация, кстати, не последняя. Развешивали на заборах даже листовки, писанные от руки, в которых я обвинялся в "грехах".

Последний номер "самиздатовской" "Громады" вышел в конце 1990 года. Был принят закон СССР "О прессе и средствах массовой информации", который позволял легализировать газету и печатать ее в обычной типографии. Казалось, начинается новый, лучший период существования газеты "Громада".

 ЮРЬЕВ ДЕНЬ ДЛЯ СВОБОДНОЙ ПРЕССЫ

 Стал вопрос официальной регистрации органа Черниговской краевой организации Народного Руха Украины - газеты "Громада". В названии организации слова "за перестройку" к этому времени уже были устранены. Черниговская организация НРУ качественно изменилась. Случилось следущее. До определенного времени Черниговская организация НРУ была "зонтиком" для всех общественных объединений демократического направления. Существовала даже группа коммунистов, стоящих на демократической платформе. Валерий Сарана возглавлял местное Общество украинского языка "Просвита". Практически в полном составе он привел эту организацию в Рух. В результате либерально-демократическая политическая организация стала превращаться в национал-патриотическую, где превалировали культригерские настроения с нетерпимостью к инакомыслию.

Сколько я ни поднимал вопрос о регистрации "Громады" (нужно было официальное заявление от организации), ответ был: "ну вот, ну сделаем". И ничего... Руху нужен был идейно-направленный партийный орган, который не учит людей думать, а заставляет верить пропагандируемым идеям. Такова суть любого партийного издания. Принципами "Громады" были диалог, плюрализм мнений - без которых гражданское общество невозможно. Политику я рассматривал, как "концентрированное выражение экономики", как борьбу за права человека.

Жаль мне было бросать свое детище. И тогда я подал заявление на регистрацию "Громады", как органа Черниговского отделения культурно-просветительского общества "Мемориал". Начальник областного управления по прессе Иван Сало (бывший секретарь по идеологии Черниговского горкома КПУ) тормозил, как только мог, регистрацию "Громады". Пришлось привлечь к решению вопроса нардепа СССР Владимира Яворивского. Одной рукой Сало подписывал регистрационное свидетельство, а другой звонил во все райтипографии с предупреждением, чтобы не печатали оппозиционную газету. Об этом мне говорили сами директора типографий.

Полиграфические предприятия были в подчинении управления по печати. Я позвонил Сало и сказал, что "набью ему по ушам". Злобствования были с его стороны великие, грозил милицией. На дверях подъезда многоэтажки, где жил мой оппонент, появилась крупная надпись, сделанная краской "Здесь живет Сало". Кто ее сделал, а? На имя Сало пришла телеграмма из Киева с коротким текстом "Не бузи". Как говорил литературный герой Остап Бендер по поводу подпольного миллионера Корейко: главное внести смятение в лагерь противника. В конце концов, регистрационное свидетельство было выдано.

(первый номер "Громады", отпечатанной в типографии)

Два первых номера легализированной газеты "Громада" пришлось печатать на Киевщине, в Володарской типографии. В Володарке я жил в местной гостинице несколько дней, пока не наберут текст на линотипе, сверстают и не откатают газету. Ну, а потом доставлять тираж автобусами в Чернигов.

Добрый гений послал мне в помощь мастера - полиграфиста Виктора Ивановича Гавриленко (пусть земля ему будет пухом). Он знал вся и всех в типографиях области - работал ремонтником-наладчиком типографского оборудования. Мы сблизились. Когда я волновался - где будем печатать газету? - Виктор меня успокаивал словами: "Та ничого, спэчэмо". Благодаря ему "Громаду" печатали в разных типографиях: в Коропе, Семеновке, Куликовке, Щорсе, Корюковке. На директоров этих типографий было большое давление со стороны местных райкомовцев - требовали под любым предлогом не печатать "Громаду". А типографиям нужны были заказы.

С конца 1992 года "Громада" бросила "якорь" в райтипографии Щорса. В этом райцентре жила семья сельской интеллигенции Семененко. Павло Дмитриевич Семененко - редкий человек, это пассионарий, революционер-романтик, украинский патриот. В этом доме всегда были мне рады. Газету в типографии приходилось делать иногда двое - трое суток. Отключили, скажем, электроэнергию - сиди, жди. Нужно отметить, что у "Громады" было много симпатиков, которые стояли за газету "горой". С тех пор прошло скоро двадцать лет, попробую вспомнить добровольных помощников: С. Жигинас, В. Логин, семейная пара В. Ванжа и М. Богуславская, А. Майба, А. Котенко, В. Литвин, Е. Кияшко, Н. Шкурко. Кого не назвал, не взыщите, человеческая память - не жесткий диск компа.

КОГДА ФИНАНСЫ ПОЮТ РОМАНСЫ

 Экономика страны переходила в новое качество. Был приняты законы, регламентирующие предпринимательскую деятельность. Газета должна была обзавестись банковским счетом, платить налоги и т.д. Я зарегистрировал малое предприятие "Независимая газета Черниговщины "Громада" на свое имя.

Финансовые отчеты были для меня мукой. Если с ежемесячной отчетностью я справлялся сам, то делать балансные отчеты за полугодие и год приходилось нанимать бухгалтера. Газету стало возможным реализовывать через киоски предприятия "Союзпечать". Обходишь киоски - нет "Громады". Спросишь киоскера - достает из-под прилавка. Выяснилось, что руководство местной "Союзпечати" приказывало киоскерам припрятывать "Громаду". Потом следовал возврат, мол, не пользуется газетка спросом. Понятно, откуда шли указания продавать газету так, чтобы она не продавалась.

Я напечатал красочные плакаты, которые рекламировали газету, сам расклеил по городу. Звонят с горисполкома: кто разрешил развешивать плакаты - оштрафуем.

 Если один экземпляр самиздатовской газеты продавался за один рубль, то теперь в торговой сети газета стоила 30 копеек. Нужно было оплачивать услуги "Союзпечати" (21% от реализации), нести различные накладные расходы. Финансы пели "романсы". Нельзя было даже подумать о помещении, штате редакции. Хотя-бы выдержать конкуренцию с государственными масс-медиа, которые дотировались из бюджета. Благо, что у меня была решена проблема с газетной бумагой. Цена на нее на рынке стремительно росла.

После распада Советского Союза граница между Российской Федерацией и Украиной только обозначилась, хотя основной поток грузов уже шел через таможенные пункты. В это время небольшой груз можно было запросто провезти проселочными дорогами. Я поехал в одну районную типографию Брянской области и договорился с директором, что он продаст мне за наличку полторы тонны "левой" газетной бумаги. В Новгород-Сиверске нанял грузовик. Выехали на рассвете. К обеду рулоны бумаги уже лежали на складе Семеновской райтипографии. Купил бумагу за последние деньги, которые "нагорбатил" матросом на Сахалине. Снял со сберкнижки все. В газете стало возможным печатать фотографии. В райтипографиях цинкографии "рухнули" из-за отсутствия материалов. Я нашел в Киеве небольшую типографию, где еще делали клише на цинке. Однако приходилось отвозить снимки, потом ехать за готовым заказом.

 И снова появился добрый гений. "Громаду" я рассылал в украинские диаспоры Австралии, США, Канады. Великобритании. Был даже читатель в ЮАР. Выходцы из Черниговщины, живущие в США Анатолий Лысый и Мыкола Пидлисный организовали денежные сборы на поддержку газеты. У меня есть список, кто и сколько из украинцев диаспоры пожертвовал на "Громаду". Кто 5, кто 100 долларов. Подарили газете диктофон, автоответчик. Передал нарочным на газету сотню долларов посол Украины в Канаде Левко Лукьяненко. Были пожертвования от местных почитателей "Громады", пусть небольшие, зато от души. Помогала газете некоторое время коммерческая фирма "Полиарт".

 ВРЕМЯ ТРИЗНЫ

В начале 1994 года "Громада" отмечала свой пятилетний юбилей. Были в нескольких газетах поздравления, благие пожелания. В действительности же, "Громада" завершала свой путь. Можно было подводить итоги.

Отрадно, что, по мнению профессиональных журналистов, газета не страдала провинциализмом, не шла на поводу у обывателя. Я и сейчас удивляюсь обилию авторов, тематическому и жанровому разнообразию. Наряду с материалами на местные темы публиковались статьи в доступном изложении по экономике, освещались "нетронутые" исторические темы, под рубрикой "Розумне читання" помещались философские и социологические эссе. Много было едкого юмора, карикатур. Печатались "новые" и забытые, незнаемые поэты, освещались культурные события. Писала газета о человеческих судьбах. На ее страницах было достаточно пищи для ума и сердца. Отметим, что "Громада" поведала (в нескольких номерах) читателям о талантливом поэте трагической судьбы Леониде Тереховиче. Был издан сборник стихов Тереховича "Свідомо став на муку". Книжечку я рассылал бесплатно всем, кто сообщит свой адрес. Кстати, тем, кто интересуется, как развивалось демократическое движение на Черниговщине в период 1988 - 1994 гг., советую познакомиться в "Громаде" с очерком "Спроби демократії" (от №5, 1993 г. до №7, 1994 г. включительно). Факты изложены с максимальной точностью, без мифологизации. Еще при газете была открыта первая на Черниговщине приватная радиовещательная станция "Радио ВМ". О том, что пришлось претерпеть в борьбе с чиновничеством на ниве радиовещания - отдельная повесть. Были изданы брошюры: Капустин "Террориада, или как большевики свою власть укрепяли", Солоухин "Моя Лениниана". Тираж каждой - 1000 экз. И, наконец, редакция обеспечила бумагой издание книжечки стихов Олены Семененко "Човнык" (посмертно). Нужно вспомнить, что "Громада" перенесла два судебных процесса. Один, знаменательный, длиной в три года, по фельетону "Номенклатурная щука" ("Громада" №6,1991 г.). Фактаж для фельетона предоставил директор Новгород - Сиверского краеведческого музея С. Воинов. Речь шла о злоупотреблениях зампреда Новгород-Сиверского райисполкома М. Бунака. Обиженный начальник подал на газету в суд. Я шел на судебное заседание в полной уверенности в своей правоте - есть показания свидетелей, документы. Я впервые столкнулся с тем, что судья может игнорировать свидетельские показания, подделывать даты в документах, нарушать процессуальный кодекс. Прошло несколько слушаний дела в разных райсудах, и всегда в пользу истца. Подаю на аппеляцию - следует отмена решений районных судей. А еще я познал, что такое предательство. Практически все пострадавшие (они же свидетели), да и сам С.Воинов, в конце - концов ретировались, запуганные Бунаком. Суды пошли мне на пользу - приобрел опыт.

 Как была отмечена "Громада"? Это премия американского Фонда имени Ивана Багряного (1000 долларов). Всего в Украине этой премии были удостоены четыре газеты: "Літературна Україна", "Вісті з України", "Східний часопис". Еще телевизионное информационное агентство "Вікна" (УТ-3) сняло и показало о "Громаде" и ёё редакторе-издателе достойный сюжет. Пожалуй, все.

 Время собирать, и время разбрасывать камни. Общественно-политическая независимая газета "Громада" должна была прекратить свое существование из-за отсутствия средств или пойти на услужение к "денежному мешку". Трансформироваться в коммерческое издание, живущее от рекламы, "Громада" никак не могла - не тот статус. Газета сделала свое дело. Пришло время уходить.

 Сейчас газету можно найти в библиотеках, архивах, у коллекционеров. А что же ее единственный редактор - издатель, который "І швець, і жнець, і на дуді грець"? Отвечаю: жив "курилка", подрабатываю пером, пишу в основном "умные", аналитические материалы на экономические темы. И ни строчки о политике. Иногда выступаю в кафе с гитарой в руках, в концерте "живой" музыки. Но не ради денег (я не лабух), а так для души, для своего удовольствия.

(На снимке Виталий Москаленко 21.07.2006 г.)

Государственных наград и званий не имею. Пенсия обычная, как у большинства граждан. Помнится, пел Владимир Высоцкий:

И хоть путь мой и длинен, и долог,
И хоть я заслужил похвалу,
Обо мне не напишут некролог
На последней странице в углу.
Но я не жалею…