Война за землю над Десной

Война за землю в сёлах Боромыки и Сновянка вблизи рек Десна и Снов в Черниговском районе началась 15 лет тому назад. Конфликт крестьян с руководителями местного сельхозпредприятия «Десна» и сельского совета имеет ещё более древнюю историю.

В августе 1994 новоизбранный Боромыковский сельский председатель Анна Полякова (Буйденко) получила доступ к сейфу и нашла там целых 188 заявлений двухгодичной давности с просьбами людей об участках для огородов.

Когда Анна Павловна стала разбираться с проблемой, оказалось, что земли у территориального общества... уже нет. Однако когда и куда делись, например, 413,9 гектаров, никто не сказал.

Любопытство к отмеченной теме обошлось сельскому председателю недешево: давление, клевета, травли, незаконное освобождение от должности, две запугивающие «отсидки» в следственном изоляторе, реабилитация, 370 судебных заседаний, подорванное здоровье.

А покоя в Боромыковском обществе и до сих пор нет, потому что следственные органы так и не нашли эти «исчезнувшие» гектары. Правда, в Генпрокуратуре пообещали, что областная прокуратура начнет поиски заново.

... Вы свою землю... съели

Если бы жителе населённых пунктов Боромыковского сельсовета (Боромыки, Сновянка, Моргуличи, Петровое) избрали на тех выборах рекомендованного «сверху» председателя – то их жизнь пошла бы другим путем. Тогда, возможно, никто бы не узнал о земельных махинациях – только бы догадывались.

Однако общество отдало преимущество директору школы, депутату сельского совета шести созывов и районного совета. Недовольство высших властных структур проявилось сразу: новоизбранного председателя не допускали к документам 50 суток.

По ее просьбе позволить начать работу «сверху» отвечали: «А куда вы спешите? Пусть все «подчистят...» И только вмешательство тогдашнего главы облгосадминистрации Петра Шаповала прекратило «подчищение», в руки Анны Поляковой попали документы сельсовета.

Специфика Боромыковского территориального общества в том, что в Сновянке десятилетиями жили семьи работников предприятия оборонной отрасли «Коммунар», которые не были колхозниками, потому земли не имели. В 90-ые годы этим людям стало просто ничего есть: колхозы развалились, зарплаты не выдавали, дети посоздавали свои семьи и также нуждались в средствах к существованию. В других селах ситуация немного лучше, но всё равно были семьи, которые хотели хозяйничать отдельно.

Новоизбранный сельсовет удовлетворил просьбу 44-х семей, люди получили огороды до 20-и соток.

Однако весной 1995-го разгорелся конфликт: работники милиции пришли на луг, где крестьяне косили траву на новых участках, и прогнали их оттуда. Сказали, что будто так велели в районном управлении земельных ресурсов.

Члены земельной комиссии сельсовета стали допытываться, куда же делись земли. Говорят, ответы чиновников были загадочны (вплоть до цинизма): мол, вы свою землю... съели. Поэтому на остальных заявлениях о предоставлении участков пишите: отказать в связи с отсутствием.

Дальше – больше: как только собиралась сессия для принятия решения относительно земли, несколько депутатов покидали зал и собрание становилось неправомочным. Между тем на недавно выделенных огородах стал появляться сам бывший (в настоящее время покойный) председатель сельхозпредприятия Виталий Музыченко с подчиненными и гонять людей, говоря, что эта земля принадлежит ему.

Как стало известно уже в 2000-ом (из судебных материалов), на КСП «Десна», еще до разделения на паи, в 1995-ом, был изготовлен государственный акт на право постоянного пользования землями запаса (государственной... в размере 413,9 гектаров). А когда сельскому председателю принесли список претендентов на владение разгосударствленными колхозными землями, то среди свыше 500 фамилий «мертвых душ» начислено около восьми десятков.

Среди получателей паев (4,1 гектаров) были такие, кто вовсе не работал в колхозе, кто работал очень мало, а, например, фамилии агронома, который отдал хозяйству всю жизнь и перед разделением на паи умер, – в списке не было. По закону, этот список нужно согласовать на общих собраниях членов хозяйства, а тогда давать на подпись сельскому председателю. А здесь никто общих собраний прежних членов КСП не сзывал, а собрались уполномоченные, которые сами и составили список пайщиков. Конечно, Анна Павловна ничего не подписала, зато поставила много неудобных вопросов и требовала ответов.

...Невозможно без «благословения» сверху

Как только заострилось противостояние (у людей отбирали орудия труда, перепахивали огороды вместе с несобранным урожаем, крестьянам приходилось ночевать у костров на своих земельных участках, чтобы не остаться на зиму без картошки), сельский председатель забила тревогу: писала и звонила по телефону во властные и силовые структуры района, области и столицы.

Но на помощь никто не спешил, лишь вовремя присылали ответы. Крестьяне сразу поняли – наглость экс-колхозного начальства невозможна без «благословения» сверху.

И осенью 1995 года в районный суд поступили 44 исковых заявления на действии тех, кто перепахал огороды с урожаем, и бездеятельность в этой ситуации райгосадминистрации и райсовета. Однако ни районный, ни областной суды не стали на сторону истцов. Тогда, в начале 1996-го, исполком сельского совета обратился в Арбитражный суд по защите имущественных прав тех 44 землепользователей.

Настойчивые сновянцы добрались и до Верховного суда Украины, который рассмотрел дело и дал предписание: до 1-го января 1998-го соответствующим местным органам проверить законность оснований, руководствуясь которыми у крестьян отбирали землю. Однако столичные судьи не дождались выполнения своего распоряжения да и положили дело «под сукно». Лежит оно там и доныне, если еще не сдали в архив.

А между тем в Боромыках началось отстранение Анны Поляковой от обязанностей сельского председателя, такой срочный местный «импичмент» меньше чем за полгода до следующих выборов.

В ноябре 1997-го, в помещение конторы КСП (не в сельсовет) стали свозить сельских депутатов на срочную внеочередную сессию (в нарушение процедуры, без официального предупреждения). Мол, собирайтесь, потому что приехали лица от районного совета для прекращения полномочий сельского председателя: она допустила нарушение законов, ее осудили и посадят, потому снятие ее с работы – формальность.

И, не заботясь о законности своих действий, депутаты «дали отставку» и здесь же избрали нового председателя. А Анна Павловна в это время работала в своем кабинете, аж пока один из жителей села не сообщил ей «новость».

Новоиспеченный председатель, однако, не появился в помещении сельсовета ни в тот день, ни в следующий. Забирать ключи и печать пришел нетрезвый «фермер по устному договору» (так он себя называл). Мужчина пытался завладеть ключами силой, но в кабинет сбежались люди и не допустили насилия.

Конечно, после таких страстей Анна Полякова пошла к областному прокурору. Тот принял хорошо, посоветовал подать заявление в суд и пообещал разобраться. Женщина обратилась в суд с иском, а вот прокурор так и не нашел время разобраться по этому делу.

Последующие события развивались в детективном жанре: сторонники нового сельского председателя (по всем признакам, с районными кураторами во главе) залезли в сельсовет, люди говорят – через окно. Вынесли из архива охапку бумаг, перебрали их, рассортировали, а те, которые касались земельных вопросов... сожгли. Восемь обгоревших листов хранились в материалах судебного дела (о признании незаконной сессии и прекращения полномочий председателя).

Оппоненты подали иск на Анну Павловну будто за пропажу печати сельсовета и клевету... на одного из тогдашних заместителей председателя райсовета. Возмущению крестьян не было пределов. На тех, кто поддерживал председателя осуществлялось давление: возникли, в частности, проблемы с пахотой огородов, выделением сенокосов и техники для хозяйственных потребностей.

Между тем «нарисовалась» фирма «Караван»...

Новоиспеченному сельскому председателю дела, по закону, не передавались: предыдущая председатель продолжала исполнять обязанности, а контролирующие и правоохранительные органы разбирались с заявлениями и жалобами. А вскоре по селу поползли слухи, что готовится арест женщины будто за нарушение многих законов.

Весной 1998 года заседание суда по поводу спорной сессии наконец провели и вышло, что неожиданная сессия в конторе КСП была законной. В тот же день состоялся суд по поводу клеветы на заместителя председателя районного совета, Анну Павловну осудили и поместили в Черниговский следственный изолятор на 33 дня.

Семь жительниц камеры встретили вопросом: «За что?» Она ответила: «Не давала красть землю». Дней через два женщины, задержанные, в основном, за кражи, стали относиться к своей сокамернице с уважением. И когда та заболела и потеряла сознание, то подняли на ноги медперсонал учреждения, заботились о ее здоровье, всем делились.

Анне Павловне и не снилось, что будет отмечать Пасху за решеткой, а вот пришлось. Как ни вспомнить поговорку: от суммы и от тюрьмы не зарекайся. Особенно у нас, где даже адвокаты (вопреки профессиональной этике и не смотря на оплату) отказываются от защиты своих клиентов. Боромыковскому сельскому председателю и 44-ём крестьянам, которые боролись за свою землю, в помощи отказали два адвоката. Мол, вы делайте, как хотите, а нам еще жить и работать в этом районе.

Ситуация, похоже, выглядела так: организаторы «воспитательного мероприятия» для председательницы решили, что с неё достаточно, – областной суд не нашел злого умысла в действиях женщины, а Деснянский суд Чернигова снял с неё обвинение.

Дело с "исчезнувшими" гектарами боромыковской и сновянской земель до сих пор не завершено.

Однако есть поручение областной прокуратуре от Генеральной: еще раз приступитися к этой «загадке». Незавершенное дело «зависло» в Верховном суде, отменены две записи в трудовой книжке Анны Поляковой, но она доныне не может оформиться на пенсию.

Вместе с теми 44-мя земляками (в последние годы добавилось еще несколько) женщина до сих пор ищет правды в администрации Президента, Генпрокуратуре, Министерстве юстиции, Административном и Хозяйственном судах, даже в Европейском суде по правам человека. А что делать, когда местные люди не могут получить того, что им гарантирует закон, а «пришельцы» продолжают строить имения на лучших землях?

Конечно, с чьей-то точки зрения, было бы лучше, чтобы все утихли, а экс-сельский председатель совсем куда-то уехала. К сожалению, в нашей рабской системе ценностей законное правдоискание считается плохой манерой, а нарушение законов, обманы и откровенное злодейство – нормой.

P.S. Между тем на горизонтах боромыковских земель «нарисовалась» фирма «Караван», которой два года тому назад, рассказывают местные жители и показывают документы, были отданы в аренду... их огороды. Крестьяне судились и до сих пор судятся (кто-то выиграл, кто-то нет) и прокуратура упразднила тот договор.

Теперь в Сновянке другая неприятность: каким-то загадочным образом были изменены пределы населенного пункта, потому те акты на землю, которые были у людей до сих пор, уже недействительны.

Процедура изменения пределов села прописана в «Земельном кодексе Украины» и предусматривает согласие территориального общества, определенный порядок исключения земель у владельцев, утверждение районного и областного советов, изготовление соответствующих документов и карт.

Происходило ли это всё в Сновянке? Ее жители надеются на ясный ответ после новой прокурорской проверки.

Фото: Сергей СТУК