Телят-моржей выращивают на Черниговщине

Не так давно сгорела школа в Осьмаках (Менский район Черниговщины). Что и говорить, большая беда в селе. Не пойдут ли за огнём животноводческие фермы?

Чтобы проверить это начальник отделения профилактической деятельности РВ ГУМЧС Украины в Черниговской области Владимир Сиренко, инспекторы Евгений Лисица и Дмитрий Кадыков посетили несколько ферм сельхозкооперативов района.

В дебрях и грязи

Ферма лесковского ск «Лан» вызывает отчаяние. Когда-то добротные помещения для содержания телят, коней, дойного поголовья, брошены на произвол судьбы. Все 110 голов, которые остались в хозяйстве, содержатся в одном сарае. В остальных – гуляет ветер, их окружили очень высокие сорняки, самосейные деревья.

В помещении, где мирно стояли коровы и сощурились от сквозняков телята, пахло душистым сеном и силосом. Коровы были привязаны по одной, а не группой, как того требует техника пожарной безопасности.

Электропроводка в непонятном состоянии – ветры гоняют оборванные провода. В случае пожара или загорания неизвестно, как и чем животноводы будут гасить огонь – нигде не видно ни ведра, ни багра, ни лопаты, ни огнетушителя.

– И всё кряду крадут, нельзя на виду оставлять, – говорит заведующая фермой Надежда Бушак. – Имеем всё необходимое, но прячем под замок. Кому нужно, тот знает, где взять ключ в случае беды.

Как бывает в таких случаях, когда загорается здание, хозяин из-за волнения и растерянности забывает даже номер телефона, по которому нужно вызывать пожарников. А чтобы ключ найти, открыть двери, найти вёдра, огнетушители. . .

Сено или солома?

На ферме ск «Бирковский» без резиновой обуви не пройти. Но мы рискнули. Обошли всю территорию, померили глубину всех луж и натолкнулись на молодых и не очень людей, которые грузили на подводы и не сено, и не подстилку. Лил дождь, а тот корм или что оно такое, лежал под открытым небом.

Спросили у мужчин, что они грузят. Те посмеялись над нами, мол, горожане, не знают, что скот в селе ест зимой. И это мокрое повезли в раскрытые сараи. Крыши в подавляющем большинстве на них драные, без лат и шифера.

Ходили-ходили, но ни доярки, ни телятницы, ни заведующего фермой так и не увидели. Хотели самостоятельно зайти в сарай, где мычали телята, однако не рискнули двери отворить – они были подпёрты здоровенной корягой. Обошли вокруг. В выбитые окна жалобно высовывали к нам свои головки телята. На них дул холодный ветер, захлёстывал дождь.

Не увидели мы нигде ни пожарного щита со всей его утварью, ни огнетушителя. Когда-то нарядный и тёплый дом животновода стоит сиротой с ободранными стенами. Никому стал не нужен.

Проверять уже нечего

По пути в Семёновку проехали по территории прежней фермы в Блистове. Её помещения постепенно исчезают с лица земли. Что на паи разделили, что растянули. Построят ли когда взамен?

Семёновская ферма встретила тишиной. Нигде ни одного хвоста – ни в кошарах, ни в сараях. Все помещения целы, с окнами и дверями, ни одной шиферины не украдено. И кошары как кошары. Диковина да и только! Огнетушители не нашли, только стаю воробьёв потревожили.

Случился нам немолодой человек, который на телеге ехал по своим делам через фермовский двор.

– Езжайте, люди добрые, домой, – сказал. – Нечего здесь проверять уже. Было десять коров, и тех с неделю тому назад вывезли не знать куда. Приехала большая машина, загнали скот, да и точку на ферме поставили.

Следующей зимой, по-видимому, не только в Семёновку не нужно будет ехать. Сколько имеем таких хозяйств, где ни овцы, ни коня, ни поросёнка! Дожились. Дохозяйствовались.